— Да. Посплю и к вечеру позвоню.

— Умница! Пока!

Я вышла из здания больницы, и свежий аромат цветов лишь подчеркнул контраст с затхлым лекарственным запахом. Я забываю том, что меня ждет девушка из милиции, и направилась было к машине друзей, но увидела ее в нескольких метрах от входа, она громко разговаривала с кем-то по сотовому телефону. Я не стала отвлекать ее и подождала в сторонке.

— Вы расскажете мне, что произошло? — спросила она, как только освободилась.

— Расскажу. Пойдемте к машине, там ребята, наверное, совсем истомились. Мы все вместе были, вот и расскажем вам обо всем…

Жека сидел на лавке недалеко от машины, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Серега дремал в водительском кресле. Мы сели рядом с Жекой, решив не будить Сергея.

— Вот, знакомьтесь. Это следователь из милиции… — начала я.

— Светлана Юрьевна, — официально представилась девушка.

Жека обнажил в улыбке свои белоснежные зубы и сказал:

— Евгений. Но для вас — просто Жека.

На предложение Светланы рассказать о том, что произошло, он откликнулся с необычайным энтузиазмом. Следующие минут двадцать я, раскрыв рот, слушала историю о том, как, испытывая чувство заботы об одной своей доброй знакомой по имени Клавдия и стараясь улучшить ее бытовые условия, он с другом и партнером по бизнесу Сергеем Куприяновым (в этот момент он протянул девушке свою визитную карточку) пришел к ней, чтобы обустроить ее подвал, снабдив его стеллажами и другими необходимыми приспособлениями. Дело в том, что Клава — женщина одинокая и беззащитная, она очень нуждается в помощи, И вот, спустившись в подвал, они обнаружили коридоры и начали их обследовать, а потом просто потеряли Клаву из виду.

— А вы тоже делали там полочки? — Света перевела взгляд на меня. Я не была готова к такому вопросу.

— Ну.., я.., то есть, как бы… А как же! — наконец нашлась я. — Делала замеры…

— Сматывала рулетку, — серьезно добавил Жека, которого мне просто хотелось укусить.

— Ну что? — вдруг бодро спросил появившийся рядом Сергей. — Куда Клава исчезла из ск…

— Из подвала? — перебил его Жека. — А вот сейчас девушка-следователь с чудесным славянским именем Светлана об этом и расскажет.

Все уставились на Свету, она же явно не ожидала такого поворота событий, но быстро сориентировалась:

— Сосед вашей подруги… Василий… — она заглянула в какие-то документы, — Василий Игнатьевич Голый доставил ее в больницу. Он и расскажет вам обо всем, а мне, к сожалению, пора. — Она посмотрела на часы и встала, одергивая юбочку.

— Действительно, к сожалению? — переспросил Жека.

Девушка залилась румянцем и, сказав, что позвонит нам, быстро зашагала к воротам больницы.

— Ну ты даешь, сказочник! — обрушилась я на Жеку.

— А ты что, хотела, чтобы я рассказывал ей байки из склепа? В милиции очень заинтересуются нашим очередным походом на кладбище.

— Да, пожалуй, ты прав.

— А так все гладко получается, — рассуждал он.

— Хорошо, если Клава не рассказала ей про кладбище, — спокойно сказал Сергей.

Мы молча переглянулись. Узнать, что сообщила Светлане подруга, теперь не представлялось возможным. Во второй раз к ней в палату меня никто не пустит.

По пути к дому Клавы мы заехали в супермаркет, накупили целую гору продуктов, чтобы забить ее холодильник. Иначе вернувшимся в воскресенье ОТ бабушки детям покажется очень странным тот факт, что мать уехала из дома, не оставив им провизии. Пока Жека с Сергеем заносили пакеты в дом, я заметила, что калитка во двор соседа Василия Игнатьевича распахнута, и решила зайти к отставному капитану узнать, каким образом он обнаружил Клаву.

Василий стоял в майке и «семейных» трусах посреди огорода и поливал грядки с какой-то зеленью. Я откашлялась и шагнула к нему во двор.

— День добрый, Василий Игнатьевич! Я — знакомая вашей соседки Клавдии.

Он повернул ко мне голову и, ничуть не смущаясь своего вида, ответил:

— Добрый, коли не шутишь! Заходи, поговорим. Только вот портки надену. Посиди пока тут, на скамейке. — Я присела на скамейку под грушей и окинула взглядом его огород. Ровные грядки, выложенные диким камнем дорожки между ними. Справа весело торчат мохнатые хвостики моркови, слева благоухают укроп и петрушка и ни единого сорнячка! Порядок, как на плацу во время построения. Клава определенно зачахла бы в таких условиях, как, впрочем, и я Василий вышел в армейских галифе и сел возле меня.

— Померла бы соседка, если бы не я, — очень оптимистично начал он.

— С чего вы взяли?

— Да лежала ведь никакая, даже не стонала.

Душа почти отлетела, — с видом знатока в этой области продолжал сосед.

— Просто без сознания была, потом бы очнулась… — предположила я.

— Это вряд ли. Если бы не я — лежала б там до сих пор, — изрек он и задымил вонючей папиросой.

— Спасибо вам, Василий Игнатьевич, — я решила потрафить ему. — А где вы ее нашли?

— Как где? В подвале. За пустыми банками спустился, смотрю — из угла чьи-то ноги торчат.

Я ведь ее сразу не признал, черт знает, шо на ей было надето! И с волосами что-то непонятное…

Я вспомнила, в каком виде мы с Клавой отправились на кладбище, и мысленно согласилась с соседом.

— Сначала подумал, шо померла, за пятку потрогал — теплая. — Мужичок был доволен тем, что я его не перебиваю. Он говорил с чувством собственной значимости. — Я даже постучал наверх к ней в дом, в люк, но никто не открыл. Закрыт наглухо.

Я кивнула, а сосед продолжал:

— Вот я ее через свой дом и вытащил, неотложку вызвал и отвез в больницу. Врачи сказали, если бы не я, то…

Я знала, что сосед скажет дальше, поэтому прервала его вопросом:

— То есть она прямо в собственном подвале лежала?

Василий кивнул, не стесняясь того факта, что по-хозяйски распоряжается соседским подвалом.

— Ну а больше вы никого не видели, не слышали?

— Нет, не видал. Был бы кто другой, он бы ее вперед меня вытащил.

— Значит, она была там одна… — рассуждала я вслух.

— Так я ж тебе за это и говорю!

Я замолчала, продумывая, какой вопрос еще задать Василию, а он продолжил:

— Она уже в больнице сказала, шо ей по голове кто-то ударил. Но я лично думаю, шо Клавдия женщина нервная, потому, может, и напридумывала… Может, у ей припадок случился и…

— Что вы такое говорите?! Какой припадок?

— Кто ж ее знает? Странная она очень, а теперь, поди, и вовсе…

Дальше я уже не слушала соседские рассуждения, понимая, что ничего ценного из его рассказа не почерпну. Но он и не требовал к себе особого внимания, продолжая излагать свои умозаключения в фоновом для меня режиме. Я представляла, как Клава в одиночестве (ненормальная! ) отправилась по коридору и дошла до своего подвала Наверное, подруга очень удивилась, очутившись рядом с банками Василия…

— Абрикоса вот в этом годе не родится совеем… — долетели до моего слуха обрывки фраз Василия, и я поняла, что могу идти, так как больше общих тем для разговора с этим мужчиной у меня нет.

Я встала и мило попрощалась.

— Я ведь шо думаю.., это все потому, шо она одна. Мужик ей нужен… Шобы дурью всякой не маялась! А то у ей в хате какие-то бабы придурошиые ночуют. Ненормально это! Тут завсегда жди беды…

Сдерживая смех, я вылетела из калитки, не дожидаясь, когда Василий узнает во мне тех самых «придурошных баб».

Когда я рассказала ребятам о разговоре с Василием, Жека заметил, что Клаве повезло с таким внимательным соседом:

— Не сосед, а просто клад…

— Кстати, о кладе! — встрепенулась я. — Так было там что-нибудь или Клава пострадала зря?

— К сожалению, зря, — мрачно констатировал Сергей.

Я не могла скрыть своего разочарования. Сокровища находят только в книжках…

— Ляля, давно не решаюсь спросить, — начал Жека.

— ..?

— Это пианино так и будет здесь стоять?